История раскрытия, расследования и предупреждения преступлений непосредственным образом связана с возникновением государства, что подразумевает появление государственных учреждений принуждения (полиции, тюрем и иных пенитенциарных учреждений). Одновременно появляются и совершенствуются средства и методы розыска и изобличения преступников. Так, в законах вавилонского царя Хаммурапи (1792 - 1750 гг. до н. э.) содержатся упоминания об использовании документов в качестве объектов судебного разбирательства. В Древнеримских Законах XII таблицах (451 - 449 гг. до и, э.) имеются указания о производстве обысков .
В полицейских и судебных актах Древнего Египта периода власти Птоло-меев встречаются подобные схемы описания примет преступников, что является прообразом криминалистического «следственного портрета». Самое древнее анализ миграционных систем России, США, Франции и ФРГ, подробное описание относится к 238 г. до н. э.
Об использовании следов при раскрытии преступлений упоминается в ст. 44 главы VIII Древнеиндийских Законов Ману (11 в. до н. э. - 11 в.н. э,), ст. 37 Салической Правды (V - VI), ст. 8 Польской Правды (XI 11 в.) и в других исторических памятниках. Так, например, в указанной статье закона Ману говорилось, что «как охотник ищет след раненого животного по каплям крови, так царю надо обнаружить след дхармы (преступления) посредством расследования» .
Известны такие источники древнерусского права, как договоры Руси с Византией и другими странами, первый систематический сборник (свод) русского права - Русская Правда.
«Формирование государственной политики борьбы с преступностью несовершеннолетних в истории России прошло несколько этапов, характеризующихся различной степенью законодательной регламентации уголовной ответственности несовершеннолетних: от полного игнорирования подростковой преступности как самостоятельного специфического феномена до гипертрофирования его социально-криминологического значения» .
До середины XIX века, по справедливому замечанию Э.Б. Мельнико-вой, положение несовершеннолетних правонарушителей можно назвать жестоким и несправедливым, причем данная характеристика относится к подростковой преступности в рамках всего мирового сообщества . В юриспруденции античности и средневековья не существовало особого правового статуса несовершеннолетнего как лица, нуждающегося в повышенной защите и охране со стороны государства в связи с возрастными особенностями, спецификой психофизиологического развития и социально-правового положения. Подростки, совершившие противоправные поступки, приравнивались к взрослым преступникам: не было юридических правил специальной защиты детей в судах и в тюрьмах, а также после освобождения из них.
«Существенной особенностью законодательных актов Древней Руси, - отмечает в своей работе Г.И. Фильченков, - включающих в себя Русскую правду Ярослава Мудрого, судебники, градские и иные законы, является отсутствие в них предписаний, устанавливающих для подростков более гуманные виды наказаний по сравнению с участниками преступлений, достигшими совершеннолетия» .
В Соборном уложении царя Алексея Михайловича 1649 г., систематизировавшем ранее принятые правовые нормы, прямо указывалось, что в Московском государстве суд и расправа во всяких делах всем равны .
Отношение к преступности несовершеннолетних как к самостоятель-ной правовой категории, предмету научного анализа и объекту предупредительного и профилактического воздействия со стороны правоохранительных органов и государства в целом возникло на значительно более позднем этапе развития российской криминологической мысли.
Начало попыткам оградить несовершеннолетних от чрезмерно кара-тельного воздействия уголовного права было положено в середине XVII века. Первая норма, предусматривающая градацию уголовной ответственности несовершеннолетних и взрослых преступников, появившаяся в России в 1669 г. в качестве дополнения Соборного уложения 1649 г., гласила: «...аще отрок седьми лет убиет, то неповинен есть смерти» .
Следующим этапом законодательной регламентации правового положения детей-правонарушителей стало принятие Воинского устава Петра Великого, в котором также не определялся точный возраст, по достижении которого физическое лицо могло быть привлечено к уголовной ответственности. Вместе с тем в толковании на артикул 195 говорилось о наказании за воровство, которое «обыкновенно умаляется или весьма оставляется, ежели... вор будет младенец, который, дабы заранее его от сего отучить, может от родителей своих лозами наказан быть» , однако возраст «младенца» не конкретизировался. Несовершеннолетие виновного воинские артикулы относили к обстоятельствам, смягчающим ответственность за воровство. Однако по делам о государственных преступлениях несовершеннолетние все еще подвергались пыткам.
По мере дальнейшего развития российского законодательства внима-ние к правовому положению детей, равно как и к преступности несовершеннолетних, постепенно возрастает.
Общий курс на системную гуманизацию норм, устанавливающих уголовную ответственность несовершеннолетних, а также применяемых по отношению к ним мер наказания, наметился в середине XVIII века.
В период царствования Елизаветы Петровны 23 августа 1742 г. Сенат на основании рассмотренного совместно с президентами коллегий дела 14-летней крестьянки Федоровой, обвиняемой в убийстве, издал Указ , согласно которому лица до 17 лет признавались малолетними и не могли подвергаться тем же наказаниям, что и взрослые преступники.
Однако подобное заключение не нашло одобрения со стороны Синода, который при повторном рассмотрении его вместе с Сенатом в 1744 г. признал, что человек и моложе 17 лет вполне способен осознавать характер совершаемых им действий, и установил иной возрастной ценз для привлечения к уголовной ответственности - 12 лет.
Вместе с тем, как отмечает Н.С. Таганцев, практика зачастую отступала от установленного законом возраста: малолетними в ряде случаев признавались лица 18 и даже 19 лет, но при этом применяемые к ним наказания порой противоречили ограничениям, установленным Указом 1742 г.
Впервые возраст совершеннолетия (с 17 лет) и возраст, с которого наступала уголовная ответственность (с 10 лет), был четко установлен в решениях Правительствующего Сената и указах Екатерины II. Дети в возрасте от 10 до 15 лет освобождались от телесных наказаний, сроки наказаний для лиц в возрасте от 15 до 17 лет значительно сокращались.
В Указе Екатерины II от 26 июня 1765 г. «О производстве дел уголовных, учиненных несовершеннолетними, и о различии наказания по степени возраста преступников» предусматривался прямой запрет на применение пыток к несовершеннолетним.
С подачи Екатерины целям карательной политики государства придавался дуалистический характер: воспрепятствовать виновному впредь совершать общественно опасные деяния и отвратить других граждан от совершения подобных поступков. В Наказе Екатерины II, адресованном комиссии для составления проекта нового уложения, устанавливалось, что размер наказания должен лишь превосходить выгоды, извлекаемые из преступлений: «всякая строгость, превосходящая сии пределы, бесполезна и, следовательно, мучительна»; должна быть достигнута неизбежность наказания, потому что «известность и о малом, но неизбежном наказании сильнее впечатляется в сердце, нежели страх жестокой казни, совокупленный с надеждою избыть от оныя» . Впервые в истории российского уголовного законодательства повелевалось при расследовании дел несовершеннолетних устанавливать причины совершения ими преступлений и взрослых подстрекателей, а полученные материалы передавать в Сенат.
Таким образом, руководящие принципы правоприменительной дея-тельности, а также основы профилактического воздействия на поведение несовершеннолетних были заложены в российском законодательстве в XVIII веке.
В период с середины XIX до начала XX века проблема преступности несовершеннолетних в России приобретает наибольшую остроту, что связано прежде всего с наступлением переходного периода в развитии отечественной государственности. Как верно замечает О.В. Харсеева, «рост социальной напряженности, углубление кризисных явлений в различных сферах общественной жизни, экономические трудности в стране в первую очередь затронули судьбы детей и подростков» .
Хотя совершаемые подростками преступления в основной своей массе не отличались высокой степенью общественной опасности (чаще всего ими совершались корыстные посягательства имущественной направленности), повышенному интересу к рассматриваемой проблеме в значительной мере способствовал постоянный рост в Российской империи как численности несовершеннолетних преступников, так и преступлений, совершаемых ими в группе.
Так, в 1874 - 1878 гг. удельный вес лиц в возрасте до 17 лет составлял 1% от всего числа осужденных в России; в 1910 г. - 4% ; за период с 1874 по 1894 гг. количество преступников в возрасте от 10 лет до 21 года увеличилось почти в два раза. При этом численность осужденных в возрастных группах от 10 до 17 лет и от 17 лет до 21 года увеличилась в равной степени. Показатель доли подростков, совершивших преступление в группе, от общего числа несовершеннолетних преступников в 1855 г. составлял 62%, в 1868 г. - 67% .
В середине XIX века закладываются основы ювенальной юстиции, первым шагом на пути формирования которой становится принятие в 1845 г. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных.
Согласно данному законодательному акту несовершеннолетними признавались лица, достигшие возраста 7 лет, но не достигшие 21 года. При этом устанавливалось несколько возрастных групп: лица до 7 лет признавались полностью невменяемыми, с 7 до 14 лет условно вменяемыми, для лиц с 14 лет до 21 года предусматривалось смягчение наказания, если было доказано, что в преступление их вовлекли совершеннолетние.
Н.С. Таганцев признавал замену 10-летнего возраста 7-летним крайне неудачной и необоснованной, хотя, как он отмечал, и сохранилось «различение эпох от 7 до 10 и от 10 до 14 лет» . Причем дети от 7 до 10 лет, совершившие преступления, отдавались под строгий присмотр и контроль со стороны родителей или благонадежных родственников, обязанных принимать меры к исправлению и наставлению несовершеннолетних, в частности прибегая к помощи священнослужителей.
Уложением 1845 г. были отменены телесные наказания для 10 - 14-летних правонарушителей, устанавливались исправительные меры: несовершеннолетних размещали в особых помещениях при тюрьмах и арестных домах, применяли меры домашнего исправления, отдавали в монастыри.
Судебная реформа 1864 г. способствовала дальнейшему активному развитию процесса законодательного закрепления существенных гарантий соблюдения прав несовершеннолетних и создания целостной системы про-филактики их безнадзорности .
Как отмечает А.П. Мамочкина, до реформы законодатель не преследовал цели создания нормативных правовых актов, направленных на профилактику детской преступности, и лишь в 1864 г. впервые упоминается об отдаче несовершеннолетних преступников в особые учреждения - исправительные приюты .
Далее прослеживается уже планомерный подход государства к формированию комплекса мер в борьбе с преступностью несовершеннолетних (носившей преимущественно характер корыстных посягательств имущественной направленности). Одним из самых распространенных преступлений в России в рассматриваемый период была кража. Согласно данным проведенного С.С. Остроумовым исследования, в период с 1827 по 1893 гг. из всех совершенных в государстве имущественных преступлений 2/3 (66%) составляли кражи. Число несовершеннолетних, осужденных за кражу в возрасте до 21 года в 1874 - 1878 гг., равнялось 7,9%, до 17 лет - 1%, а в 1889 и 1893 гг. - 12 и 1,8% соответственно .
Основной причиной совершения краж было крайне тяжелое матери-альное положение большинства населения страны, безнадзорность значи-тельной массы детской его части, вследствие чего от государства требова-лись соответствующие мероприятия по стабилизации сложившегося положения.
Положение о негласном полицейском надзоре от 1 марта 1882 г. со-держало требование об установлении в обязательном порядке негласного полицейского надзора, «без испрошения разрешения» Департамента полиции за студентами, исключенными из высших учебных заведений «за невзнос платы за слушание лекций и по неодобрительному поведению» .
Хотя контрольно-надзорные функции полиции в XIX веке играли су-щественную роль в деле предупреждения и профилактики преступности несовершеннолетних, было очевидно, что силами лишь правоохранительных органов, применяемыми ими принудительно-карательными мерами невозможно устранить существовавшие в то время социальные детерминанты детской преступности. Как следствие, с середины XIX века во многих городах России создаются различные социально-реабилитационные учреждения для несовершеннолетних: детские исправительные приюты, бесплатные детские ясли, благотворительные школы.
Так, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г., установив возможность замены ряда наказаний, применяемых к несовершеннолетним, направлением их в воспитательно-исправительные заведения, предоставил мировым судьям право определять детям в возрасте от 10 до 17 лет взамен заключения в тюрьме помещение в исправительные приюты для нравственного их исправления. Данные учреждения создавались и функционировали за счет средств частных инвесторов при жестком контроле со стороны государства. В перевоспитании подростков активное участие наряду с органами местного самоуправления принимали общественные благотворительные организации и церковь.
Период с 1897 г. по 1917 г. характеризовался дальнейшей гуманизацией системы наказаний в области уголовной ответственности несовершеннолетних, а также преобразованием порядка судопроизводства по делам данной категории преступников.
Принятое 22 марта 1903 г. Уголовное уложение предусматривало льготный режим уголовной ответственности для несовершеннолетних в возрасте от 10 до 17 лет, совершивших преступления «с разумением», то есть с достаточной степенью осознания противоправности совершаемых ими действий. Такие лица в основном направлялись в специализированные исправительные заведения, срок пребывания в которых устанавливался индивидуально в пределах от одного месяца до одного года. Лица в возрасте от 10 до 17 лет, совершившие преступления «без разумения», отдавались под ответственный надзор по усмотрению суда родителям или попечителям, давшим на то согласие. Те же лица могли быть отданы до достижения ими 18 лет в монастыри их вероисповедания.
Начало XX в. было ознаменовано количественным ростом и качественным преобразованием подростковой преступности в Российской империи. В связи с охватившими страну революционными и военными событиями с 1901 по 1910 гг. на фоне значительного замедления темпов роста общей преступности, число осужденных несовершеннолетних увеличилось более чем в два раза .
Российские исследователи конца XIX - начала XX века в своих работах отмечали, что для детей и подростков, совершивших правонарушение, закон должен иметь не карательную, а исправительную цель. Поэтому наказание для таких детей должно быть не возмездием за содеянное в прошлом, но залогом лучшего будущего, т.е. носить воспитательный характер.
Прислушиваясь к мнению юристов, государство нацеливало деятель-ность судов преимущественно на воспитательные методы воздействия, от-ступив от карательной политики.
Центральной фигурой нового социального института являлся мировой судья, которому были предоставлены невиданные прежде права в решении детских судеб . Мировой судья, рассматривающий дела о преступлениях несовершеннолетних, избирался населением, проживающим на территории судебного округа. Особые требования предъявлялись к специальной подготовке кандидата на должность судьи, который, кроме всего прочего, должен был обладать солидными медицинскими, психологическими и педагогическими знаниями.
К 1917 г. на фоне охвативших Россию процессов нарастания урбанизации, индустриализации и связанной с ними пролетаризации населения преступность в стране приобретает более широкий размах. Соответственно количество осужденных несовершеннолетних, являющихся городскими жителями, по данным воспитательно-исправительных заведений, увеличилось с 55% в 1910 г. до 72% в 1913 г.
В результате происходящих в стране социально-политических преобразований, слома нравственных устоев, духовного кризиса российского общества и изменения системы ценностей для большей части населения рационально-индивидуалистические и прагматические установки стали приоритетными, что негативно сказалось на поведении в первую очередь несовершеннолетних лиц, психически и социально несформированных
В начале 20-х годов XX в. в структуре преступности детей и подростков в РСФСР преобладали кражи (около 90%), основным мотивом которых была нужда. Так, во втором полугодии 1918 г. дела о кражах составляли 41% всех дел, рассмотренных в судах г. Москвы. В 1921 г. за кражу и другие преступления против собственности в местах лишения свободы содержалось 83% всех несовершеннолетних. Количество квалифицированных преступлений имущественного характера (разбой, грабеж) было сравнительно невелико и составляло не более 1% .
Все это ставило перед новой властью в качестве первоочередной задачи охрану прав молодого поколения. Поэтому в первые годы существования Советского государства предпринимались активные меры по формированию новой системы предупреждения беспризорности и преступности несовершеннолетних: было принято более 50 важнейших законодательных актов, касающихся улучшения жизни и воспитания подростков, борьбы с детской девиантностью и преступностью.
Конец двадцатых годов прошлого века был ознаменован принятием первого систематизированного законодательного акта Советского государства - Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г. В части преступности несовершеннолетних данный документ предусматривал наступление уголовной ответственности с 14 лет. К лицам до достижения данного возраста, а также к несовершеннолетним от 14 до 18 лет, действовавшим «без разумения», применялись лишь воспитательные методы. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет, действующие осознанно, несли ответственность в судебном порядке на общих со взрослыми преступниками основаниях.
Учитывая, что преступность несовершеннолетних в рассматриваемый период находилась в прямой зависимости от детской беспризорности, совместная деятельность сотрудников детской социальной инспекции, органов ВЧК и других учреждений во многом была направлена на своевременное задержание беспризорных для направления в детские дома.
Принятый в 1922 г. первый Уголовный кодекс РСФСР в ст. 18 установил, что «наказание не применяется к малолетним до 14 лет, а также ко всем несовершеннолетним от 14 до 16 лет, в отношении которых признано возможным ограничиться мерами медико-педагогического воздействия».
Вместе с тем криминогенная ситуация в стране в части корыстной преступности продолжала оставаться напряженной. По данным статистики в 1926 г. общее число осужденных за кражу составило 109568 человек. Преобладающим видом правонарушений среди подростков продолжали оставаться кражи, составлявшие 55% от всех совершаемых ими преступлений . При этом в городах несовершеннолетними совершалось в два раза больше краж, чем в сельской местности. В 1927 г. в городах было привлечено к уголовной ответственности за совершение краж 68,6% подростков, в то время как в сельской местности только 37,4% от общего числа несовершеннолетних, привлекавшихся к уголовной ответственности отдельно в городах и селах. Предметы кражи, исходя из исследования, проведенного В.И. Куфаевым, были весьма разнообразны: деньги, предметы домашнего обихода, фрукты, овощи, продукты сельского хозяйства и предметы сельхозинвентаря .
С 1935 г. в органах внутренних дел стали создаваться комнаты привода безнадзорных детей, впоследствии переименованные в детские комнаты милиции, которые были предназначены для разбирательства с задержанными подростками. Располагались они отдельно от учреждений милиции, однако по возможности вблизи от них.
Сталинские репрессии 30-х годов XX в. и Великая Отечественная война породили очередную волну детской безнадзорности и преступностиВ связи с обусловленной военными действиями разрухой, голодом, упадком функционирования промышленной и сельскохозяйственной инфраструктуры, нарушением внутрисемейных отношений возросла преступность, беспризорность и безнадзорность среди несовершеннолетних. Ответной реакцией законодателя на данные негативные явления стало усиление уголовного преследования в отношении подростков.
Начиная с середины 1947 г. сроки наказания для несовершеннолетних за кражу государственного или общественного имущества увеличиваются до 10 - 25 лет.
Дальнейшая гуманизация законодательства об ответственности несо-вершеннолетних связана со вступлением в силу Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., с принятием которого значительно сокращалось число преступлений, за совершение которых несовершеннолетние могут привлекаться в возрасте от 14 до 16 лет, а также менялся порядок применения к несовершеннолетним мер принудительно-воспитательного воздействия.
С середины 80-х годов под началом нового партийного руководства, возглавляемого М.С. Горбачевым, осуществляется процесс реформирования политического, государственного и экономического устройства СССР, что привело к распаду государства, кризису во всех сферах жизнедеятельности. В итоге созданная система предупреждения правонарушений несовершеннолетних распалась. Как результат - произошедший в начале 90-х годов новый всплеск беспризорности, безнадзорности и преступности несовершеннолетних.
|
обратная связь
