В ходе осмотра места происшествия по делам о карманных кражах нужно стремиться выяснить следующие обстоятельства1: что собой пред-ставляет объект, из которого совершена карманная кража, каковы окружающая обстановка и подходы к нему; с какой стороны преступник проник к месту кражи, совершенной несовершеннолетними, и в каком направлении скрылся (исследуются пути подхода и отхода преступника); какие действия и в какой последовательности производились преступником; сколько лиц участвовало в совершении кражи, совершенной несовершеннолетними,; какие следы преступных действий остались на месте кражи, совершенной несовершеннолетними, и какие следы с места происшествия могли остаться на преступнике (его теле, одежде, инструментах, похищенных объектах); имеются ли в следах и на других материальных объектах характерные признаки, по которым можно определить возраст, профессиональные навыки, внешность преступника, уровень владения им воровскими приемами; имеются ли признаки, указывающие на инсценировку кражи, совершенной несовершен-нолетними,, и т.д.
Целесообразно осматривать и примыкающие к месту происшествия участки местности, поскольку преступники могут обронить там какие-либо предметы, оставить или спрятать похищенное. Важно также изучить места, с которых преступники вели наблюдение за местом предполагаемой кражи- «воровскую разведку». В таких местах могут быть обнаружены выставленные или выбитые оконные стекла, мешавшие наблюдению, со следами рук или отпечатков лба; нередко там удается обнаружить следы обуви, окурки и т.д.
При допросе следует по возможности стремиться к предельной детализации показаний. Особенно полно должны быть описаны приметы и особенности похищенного имущества. Помимо детального описания похищенного в протоколе, следует выяснить, может ли допрашиваемый представить документы на похищенное (паспорт, гарантийный талон) либо принадлежности к вещам (запасные пуговицы, лоскуток ткани, из которой изготовлены костюм или пальто).
Если совершена карманной кража путем злоупотребления доверием, желательно получить максимум данных о похищенных вещах, о преступнике, его внешности, особенностях поведения, речи и одежды, о том, что он рассказывал о себе.
При допросе свидетелей – очевидцев преступления устанавливаются данные о признаках внешности подозреваемого, времени и способе совершения кражи, совершенной несовершеннолетними,; следах или предметах, которые оставили преступники на месте преступления; похищенных предметах, их индивидуальных особенностях; направлении, в котором скрылись преступники, транспортных средствах, которыми они воспользовались.
В ходе задержания следует тщательно контролировать действия пре-ступника. Обычно воры стремятся выбросить уличающие их предметы и ценности либо передать их соучастникам. Имеется специфика в задержании воров-карманников, которых работники милиции нередко доставляют в дежурную часть, не давая возможности разжать кулак с «добычей»; это обстоятельство непременно должно быть отражено в протоколе задержания.
При личном обыске следует обращать особое внимание на предметы, связанные с характером совершенного преступления или аналогичных преступлений. В частности, большое значение обычно имеет факт обнаружения у лица, задержанного за карманной кражу, нескольких наручных часов, наборов ключей или отмычек, лезвий для безопасной бритвы, документов, не принадлежащих задержанному, и других аналогичных предметов.
Целью обыска в помещениях по делам о карманной кражах является обнаружение похищенного; предметов, которые могли быть использованы в качестве орудий взлома; одежды, которая явно не подходит подозреваемому и членам его семьи, и т.д. Обыску подлежат не только жилые, но и подсобные помещения – сараи, чердаки, гаражи, где иногда удается обнаружить малоценные, но очень важные для расследования предметы.
Обнаруженные тайники надо сфотографировать, описать в протоколе и отметить на плане обыскиваемого помещения.
Важное доказательственное значение может иметь освидетельствова-ние и осмотр одежды подозреваемого.
Если лицо, подозреваемое в карманной краже, задержано на месте преступления или по горячим следам, при допросе подозреваемого выясняются все обстоятельства преступления (когда и каким способом совершена карманной кража; кто, помимо подозреваемого, участвовал в преступлении; что конкретно похищено; приметы похищенных вещей; если вещи проданы – кому, при каких обстоятельствах, за какую цену и т.д.).
Обычно подозреваемый отрицает причастность к карманной краже и заявляет, что в момент преступления он находился в другом месте. В таких случаях ему предлагают подробно рассказать, где он был в это время, что делал, кто может подтвердить его показания. Разоблачение ложного алиби подозреваемого может иметь решающее значение для расследования.
На последующем этапе в качестве свидетелей по делам о карманной кражах могут допрашиваться руководители учреждений, предприятий и организаций; сторожа вневедомственной охраны, а также частные охранники; дворники; работники скупочных пунктов и комиссионных магазинов и все другие лица, которые знают о каких-либо обстоятельствах, связанных с совершенным преступлением. Круг выясняемых вопросов в основном совпадает с теми, которые задаются потерпевшему.
Помимо этого, соседи потерпевшего могут дать показания о времени совершения кражи, совершенной несовершеннолетними,; об обстоятельст-вах, при которых была обнаружена карманной кража; о подозреваемых и их приметах.
Работники скупочных пунктов и комиссионных магазинов сообщают о приметах тех лиц, которые сдали в скупку или на комиссию вещи, опознанные впоследствии потерпевшими, о времени сдачи и сопутствовавших этому обстоятельствах.
При расследовании карманной краж обычно назначаются следующие экспертизы1: криминалистические (чаще всего – трассологическая), судебно-товароведческая, а также некоторые другие.
В частности, экспертиза следов орудий взлома обычно решает сле-дующие вопросы: каким способом взломана преграда; с какой стороны произведен взлом; одним или несколькими орудиями оставлены следы на преграде; не оставлены ли они орудием, представленным на экспертизу, и т.д.
При исследовании замков, как правило, выясняется: в каком положе-нии – запертом или отпертом – находился замок; исправен ли он; если замок неисправен, то каковы его дефекты и не препятствуют ли они запиранию; можно ли отпереть или запереть замок, не нарушая контрольного приспособления; был ли замок взломан в навешенном состоянии или после снятия с пробоя; не отпирался ли он конкретным ключом, отмычкой или иным предметом; каким способом взломан замок; не был ли он взломан конкретным орудием. Могут быть поставлены и другие вопросы.
Путем судебно-товароведческой экспертизы выясняются наименова-ние, цена, артикул, сорт и иные признаки товаров; однородны ли предметы, изъятые у подозреваемого, с похищенными.
Судебно-химическая экспертиза назначается с целью установления однородности состава различных веществ (частиц взломанной преграды, волокон ткани, краски), обнаруженных на подозреваемом или его одежде, с веществами, изъятыми с места преступления.
Одним из первых юристов, кто признал необходимость использования судебно-психологической экспертизы в производстве по делам о преступлениях несовершеннолетних, был Г.М. Миньковский (конец 50-х - начало 60-х годов XX века). В Постановлении от 3 июля 1963 г. № 6 Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» указывалось на целесообразность проведения судебно-психологической экспертизы при выяснении способности несовершеннолетних полностью осознавать значение своих действий и определении, в какой мере они могли руководить ими. С этого Постановления началось активное использование психологических знаний в судебно-следственной практике .
В конце 60-х годов в секторе психологических исследований НИИ Прокуратуры СССР благодаря усилиям А.Р. Ратинова и М.М. Коченова были начаты работы по исследованию возможности производства судебно-психологической экспертизы в уголовном процессе. В начале 70-х годов был поставлен вопрос о комплексном применении психологических и психиатрических знаний в судебной экспертизе, т.е. производстве комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, и эта проблема стала разрабатываться в НИИ общей и судебной психиатрии им. В.П. Сербского .
В 1976 г. Пленум Верховного Суда СССР указал, что при наличии данных, свидетельствующих об умственной отсталости несовершеннолетнего подсудимого, суды должны выяснять степень умственной отсталости несовершеннолетнего и в необходимых случаях для установления этих обстоятельств должна быть произведена экспертиза специалистами в области детской и юношеской психологии (психолог, педагог) или указанные вопросы могут быть поставлены на разрешение эксперта-психиатра (п. 7 Постановления от 3 декабря 1976 г. № 16 «О практике применения судами законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность») .
Как справедливо отмечал Ю.А. Иванов, главным в психологическом изучении личности несовершеннолетнего правонарушителя должно стать исследование уровня развития волевых процессов и направленности воспитания нравственных чувств, исследование особенностей складывающихся взглядов и представлений, выступающих в качестве критерия оценки подростком своих поступков и действий, исследование интеллектуальных особенностей несовершеннолетнего и объема приобретенных им знаний .
Современное уголовно-процессуальное законодательство в числе случаев обязательного назначения экспертизы называет необходимость установления психического или физического состояния подозреваемого, обвиняемого (в том числе несовершеннолетнего), когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве (п. 3 ст. 196 УПК РФ). Здесь необходимы специальные знания в области психологии и судебной психиатрии, поэтому требуется проведение судебно-психиатрической или комплексной психолого-психиатрической экспертизы.
Если имеются данные, свидетельствующие об отставании несовершеннолетнего правонарушителя в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, то необходимо установить, мог ли он в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ч. 2 ст. 421 УПК РФ). Решение этих вопросов требует обязательного использования специальных знаний в форме комплексной психолого-психиатрической экспертизы (п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних») . Интересно заметить, что в Казахстане данный вопрос решен на уровне закона. УПК Республики Казахстан от 13 декабря 1997 г. (далее - УПК РК) закрепляет, что «для решения вопроса о наличии у несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого психического заболевания или аномалии развития и его способности полностью или частично отдавать отчет в своих действиях и руководить ими в конкретной ситуации назначение комплексной психолого-психиатрической экспертизы обязательно» (ч. 1 ст. 489). Некоторые авторы не без основания предлагают включить норму подобного содержания и в УПК РФ .
Действующий уголовно-процессуальный закон впервые нормативно обязал следователя (дознавателя) и суд устанавливать по делам о преступлениях несовершеннолетних не только условия жизни и воспитания, но и уровень психического развития и иные особенности личности несовершеннолетнего (п. 2 ч. 1 ст. 421 УПК РФ). Эти обстоятельства подлежат обязательному учету при назначении несовершеннолетнему наказания (ч. 1 ст. 89 УК РФ).
Расширение предмета доказывания за счет указанных обстоятельств заслуживает всяческой поддержки. Но в то же время, на наш взгляд, регламентация данного вопроса в Казахстане и Молдавии осуществляется в лучшей степени, поскольку законы этих стран обязывают в каждом случае совершения подростком преступления устанавливать степень его интеллектуального, волевого и психического развития, особенности характера и темперамента, потребности и интересы (п. 3 ст. 481 УПК РК, п. 2 ч. 1 ст. 475 УПК Республики Молдова от 14 марта 2003 г.). При этом, как сказано в УПК Казахстана, для выяснения уровня развития и иных социально-психологических черт личности несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого может быть назначена психологическая экспертиза (ч. 2 ст. 489). Нормы подобного содержания можно обнаружить в теоретической модели УПК РСФСР, разработанной под руководством В.М. Савицкого в 1989 г. (ст. 611, 612) , и проекте Закона «О ювенальной юстиции в РФ» 1996 г., авторами которого являются Э.Б. Мельникова и Г.Н. Ветрова (ст. 25, 34) .
В УПК РФ подобное указание отсутствует, поэтому «уровень психического развития и иные особенности личности несовершеннолетнего», если и устанавливаются следователем (дознавателем), то делается это, как правило, не посредством судебно-психологической экспертизы, а с помощью производства иных процессуальных действий (допросы законных представителей, учителей, истребование характеристик).
Между тем значение судебно-психологической экспертизы нередко недооценивается. Ведь экспертиза, в рамках которой используются психологические знания, является важнейшим способом изучения личности участника уголовного судопроизводства, особенно несовершеннолетнего, личность которого характеризуется рядом возрастных особенностей (физиологических, психологических, социальных и т.д.). Неоценимую помощь данные, которые содержатся в заключении эксперта, полученном по итогам судебной психологической экспертизы, если оно имеется в деле, могут оказать следователю, дознавателю, судье при производстве следственно-судебных действий с участием несовершеннолетнего (особенно вербальных и прежде всего допроса), при решении вопроса о целесообразности прекращения уголовного преследования либо освобождения судом несовершеннолетнего подсудимого от уголовной ответственности с применением принудительных мер воспитательного воздействия и т.д.
Как отмечает В.К. Комаров, научно обоснованные выводы (заключе-ние) эксперта-психолога дают возможность следователю более квалифици-рованно проводить те или иные следственные действия, объективно разби-раться в психологических причинах преступного деяния обвиняемого .
Ранее одной из причин недолжного отношения лиц, ведущих расследование по уголовному делу несовершеннолетнего, являлась длительность производства судебно-психологических экспертиз, которая зачастую превышала продолжительность дознания и следствия.
К компетенции судебно-психологической экспертизы могут быть отнесены любые вопросы психологического содержания (в частности, личностные особенности, психические состояния обвиняемых), значимые для доказывания или имеющие непосредственно уголовно-релевантное значение, для решения которых необходимы специальные профессиональные знания в области научной психологии . Важно понимать, что психологическая экспертиза должна назначаться и проводиться в отношении психического здорового человека. Вопросы патологической психики могут быть предметом судебно-психиатрической экспертизы, которая отвечает на вопрос о наличии психических заболеваний у подсудимого, его психическом состоянии .
Поэтому сложно согласиться с Ю.Р. Орловой, которая считает, что предметом судебно-психологической экспертизы является степень развития подростка в случаях, когда есть сведения о существенном отставании развития подростка от возрастной нормы , а также с И.А. Макаренко, полагающей, что судебно-психологическая экспертиза назначается при обнаружении умственной отсталости (задержки в психическом развитии) несовершеннолетнего, не связанной с душевным заболеванием, которая обычно обусловлена педагогической запущенностью подростков и другими причинами . В этих случаях должна назначаться комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.
В литературе отмечается, что судебно-психологическая экспертиза назначается, когда для установления истины по делу необходимо решение вопросов о психической деятельности человека, в следующих случаях:
1) в отношении подэкспертного лица заведомо не возникает сомнения в его психическом здоровье ;
2) проведена судебно-психиатрическая экспертиза, в результате кото-рой:
- у подэкспертного лица не обнаружено каких-либо психических рас-стройств;
- у подэкспертного лица обнаружено психическое расстройство пограничного уровня, которое не повлияло на юридически значимые способности (например, на способность обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими).
В остальных случаях, когда необходимо решение вопросов, входящих в компетенцию психологов и психиатров или в их совместную компетенцию, назначается комплексная судебная экспертиза .
Практика показывает, что на судебно-психологическую экспертизу направляются подэкспертные, чье психическое здоровье либо не вызывает сомнений у правоохранительных органов, либо подтверждено уже проведенной судебно-психиатрической экспертизой, а комплексная экспертиза назначается тогда, когда требуется одновременное решение психиатрических и психологических вопросов, и, соответственно, судебный психолог решает психологические вопросы только в случае решения вопроса психиатрами в пользу вменяемости испытуемого, а ими нередко оказываются лица с пограничными психическими аномалиями. Но в то же время и в поле зрения судебно-психологической экспертизы очень часто попадают лица с пограничной патологией психики, и нередки случаи проведения комплексной психолого-психиатрической экспертизы в отношении психически здоровых лиц .
Как отмечает Ф.С. Сафуанов, общим основанием назначения судебно-психологической экспертизы индивидуально-психологических особенностей обвиняемого для судебно-следственных органов является потребность в установлении обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности, выяснении мотивов и механизма преступления, раскрытии причин и условий, способствовавших совершению преступления, а также в определении адекватного вида наказания с учетом индивидуального подхода - в тех случаях, когда достижение этого затруднительно без всесторонней и глубокой оценки личности обвиняемого, которая не может быть достигнута обычными средствами, находящимися в распоряжении следователя или суда, а требует приме-нения специальных познаний в психологии . Но в то же время с 60 - 70-х годов XX века в литературе и на практике обоснованно обсуждалась необходимость проведения судебно-психологических экспертиз по всем делам о преступлениях несовершеннолетних . Сторонники данной позиции есть и в наши дни . Следует согласиться с теми авторами, которые считают необходимым на законодательном уровне закрепить обязательное назначение судебно-психологической экспертизы в отношении несовершеннолетних правонарушителей по всем уголовным делам .
К проведению судебно-психологических экспертиз следует привлекать психологов, имеющих высшее психологическое образование и работающих в различных научных и практических учреждениях либо учебных заведениях. Наиболее подготовленными среди них являются выпускники психологических факультетов университетов. При выборе экспертов следует учитывать их профессиональную специализацию (например, обследование несовершеннолетних желательно поручать специалисту в области возрастной психологии).
При проведении однородной судебно-психологической экспертизы психолог выступает как самостоятельный эксперт. Он проводит экспериментально-психологическое исследование, в котором больший удельный вес обычно имеют методы, направленные на исследование личности, а не познавательных процессов (памяти, мышления, внимания). Кроме того, он обязательно проводит тщательный психологический анализ материалов уголовного дела и медицинской документации. Ответы на вопросы, интересующие суд и следствие, базируются на сопоставительном анализе как экспериментальных данных, так и результатов психологического анализа документов .
Одним из главных методов судебно-психологической экспертизы является изучение материалов уголовного дела, представленных в распоряжение эксперта. Поэтому важным моментом в ее организации является подготовка материалов, содержащих психологическую информацию о личности человека, направляемого на экспертизу. Эти материалы можно разделить на две категории:
1) содержащие общие психологические сведения об испытуемом;
2) содержащие сведения о психическом состоянии испытуемого в криминальной ситуации или его психологических особенностях, проявившихся в определенный момент .
Таким образом, до назначения судебно-психологической экспертизы должен быть произведен ряд следственных и иных процессуальных действий (допросы, истребование документов и т.д.). Достаточность представленных в распоряжение эксперта материалов уголовного дела и содержащейся в них информации, которая может иметь значение для эксперта-психолога при проведении исследования и формулировании выводов в заключении, во многом обусловливает успех и эффективность экспертизы. Поэтому мы не можем согласиться с авторами, которые рекомендуют проводить судебно-психологическую экспертизу несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых «на ранних этапах следствия» , так как материалы уголовного дела в этот период еще относительно бедны. Пробелы же в информации повышают вероятность ошибочных выводов в заключении эксперта .
Вместе с тем нельзя признать обоснованной практику, когда следова-тель (дознаватель) предоставляет в распоряжение эксперту все материалы уголовного дела. Как показало изучение дел о преступлениях несовершеннолетних, в отношении которых назначались судебно-психологические, судебно-психиатрические или комплексные психолого-психиатрические экспертизы, именно так всегда поступали следователи (дознаватели) при вынесении постановлений о назначении соответствующих экспертиз .
Такая практика не только создает повод для возникновения сомнений в объективности заключения, но и не основана на законе, в соответствии с которым эксперт может знакомиться с материалами уголовного дела, относящимися только к предмету судебной экспертизы (п. 1 ч. 3 ст. 57 УПК РФ) . К решению данного вопроса следователь должен подходить дифференцированно, исходя не только из предмета предстоящего исследования, но и конкретных обстоятельств дела и характера доказательств, собранных к моменту назначения экспертизы. С учетом специфики психологической экспертизы по делам несовершеннолетних эксперт должен знакомиться только с материалами дела, содержащими сведения о развитии и личностных особенностях обвиняемого (подозревае-мого) .
Следователь (дознаватель) должен избегать предоставления эксперту как недостаточного, так и чрезмерного объема материалов уголовного дела. В первом случае эксперт вправе отказаться от дачи заключения (п. 6 ч. 3 ст. 57 УПК РФ), а во втором - не исключена вероятность, что эксперт сформулирует выводы не столько на основании хода и результатов исследования материалов дела с использованием своих специальных знаний, сколько лишь на основе материалов дела.
Практика показывает, что срок расследования нередко продлевается в связи с тем, что производство экспертизы не укладывается в оптимальный срок дознания и следствия, установленный законом. Значит, при назначении экспертизы следователь (дознаватель) должен учитывать два момента:
1) в распоряжение эксперта (экспертов) необходимо предоставить та-кое количество материалов, которое было бы достаточным для ответов на поставленные перед ним вопросы ;
2) срок предварительного следствия ограничен по общему правилу двумя месяцами (ч. 1 ст. 162 УПК РФ), срок дознания - одним месяцем (ч. 3 ст. 223 УПК РФ), а судебно-психологическая (психолого-психиатрическая) экспертиза - довольно продолжительное процессуальное действие.
Поэтому следователь (дознаватель) должен назначать экспертизу не слишком рано, когда еще не собраны достаточные материалы, но и не слишком поздно, когда однозначно потребуется продление сроков расследования. Примечательно то, что в литературе, посвященной судебно-психологической экспертизе, подозреваемый никогда не упоминается, когда речь идет о судебно-психологической экспертизе способности несовершеннолетних в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими (только несовершеннолетний обвиняемый и/или подсудимый) . Но это не совсем верно с точки зрения уголовно-процессуального законодательства. Не стоит забывать, что в уголовном деле, расследуемом в форме дознания, такой участник, как обвиняемый, по общему правилу появляется после вынесения в отношении этого лица обвинительного акта (ч. 1 ст. 47 УПК РФ), который завершает дознание, подобно тому, как обвинительное заключение завершает предварительное следствие. А мнение о том, что в рамках дознания судебно-психологическая экспертиза не может быть назначена, противоречит закону.
По делам о кражах нередко проводятся также материаловедческие экспертизы (исследование микрообъектов). Такие экспертизы нередко оказываются, в частности, весьма эффективными при расследовании карманных краж, когда вор утверждает, что он не прикасался к своей жертве. В этой ситуации обнаружение на одежде подозреваемого микрочастиц с одежды потерпевшего и наоборот имеет важное доказательственное значение.
2.3. Проблемы и перспективы расследования краж, совершенных несо-вершеннолетними преступниками
Как показывает анализ следственной практики, в большинстве случаев должностные лица, уполномоченные проводить расследование по подобным уголовным делам, стараются как можно скорее решить вопрос о прекращении уголовного преследования в отношении несовершеннолетних, не подлежащих уголовной ответственности, за отсутствием в их деянии состава преступления. Быстрое закрытие такого преступного дела хотя и служит задаче процессуальной экономии, но не позволяет решить ряд друг важных задач осуществления уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних, снижает воспитательную направленность такого производства. Итогом является передача материалов в подразделения по делам несовершеннолетних при ОВД, а затем повторное совершение несовершеннолетними пра-вонарушений. Как отмечает О.В. Волынская, «такие уголовные дела, не имеющие судебной перспективы, расцениваются дознавателями, следовате-лями, а также руководителями органов расследования как второстепенные, «второсортные» . В итоге, как показывает практика, нередко до момента достижения возраста уголовной ответственности несовершеннолетние совершают по нескольку преимущественно групповых общественно опасных деяний. Кроме того, в этом случае должностные лица, производящие расследование, фактически устраняются от деятельности по выявлению старших лиц, вовлекших несовершеннолетних в преступную деятельность. Примечательно и то, что передача материалов в ПДН при ОВД является малоэффективной в силу ограниченности возможностей данного подразделения, а также зачастую низкого профессионализма сотрудников данных подразделений. Подростки при этом продолжают совершать правонарушения, нередко вовлекают в их совершение других несовершеннолетних, в том числе и не достигших возраста уголовной ответственности.
Вызывает тревогу и существующая практика переквалификации следователями и дознавателями уголовно наказуемых деяний с тех, за совершение которых ответственность наступает с 14 лет, на те, за которые УК РФ предусматривает ответственность с 16 лет с последующим прекращением уголовного дела.
На наш взгляд, совершенствование производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, в том числе и указанной категории несовершеннолетних, требует пересмотра некоторых позиций, определяющих как законодательную регламентацию уголовного судопроизводства, так и практику его применения. Это будет соответствовать охранительно-воспитательным принципам уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних и будет способствовать созданию оптимальной и жизнеспособной модели ювенальной юстиции, концептуальная разработка которой ведется уже на протяжении более 10 лет. В связи с этим следует согласиться с Л.А. Каневским, который еще более 20 лет назад подчеркивал, что «повышение качества и эффективности расследования преступления несовершен-нолетнего обусловлено не только необходимостью своевременного пресечения противоправного поведения несовершеннолетних, нередко совершающих ряд преступлений, и обеспечения неотвратимости наказания за общественно опасные деяния, но и важностью своевременного нравственно-психологического воздействия на подростка-правонарушителя» .
Доказывание по делам несовершеннолетних имеет свою специфику, проявляющуюся прежде всего в расширении предмета доказывания по данной категории уголовных дел. В соответствии с нормами российского уголовно-процессуального законодательства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних наряду с обстоятельствами, указанными в ст. 73, доказыванию подлежат и обстоятельства, перечисленные в ст. 421 УПК. Установление обстоятельств, перечисленных в ст. 421 УПК по ряду причин особо значимо в том случае, когда в качестве подозреваемого или обвиняемого фигурирует лицо, не подлежащее уголовной ответственности. В первую очередь установление обстоятельств, перечисленных в данной статье, как раз и позволит ответить на вопрос о законности и допустимости привлечения несовершеннолетнего к уголовной ответственности. Фактически должностное лицо, осуществляющее предварительное расследование, должно моделировать деятельность по доказыванию:
а) достижения или недостижения несовершеннолетним возраста уго-ловной ответственности;
б) зависимости (или отсутствие таковой) между неблагополучием со-циальной среды, в которой несовершеннолетний жил, учился или работал, и совершенным им преступлением;
в) соответствия или несоответствия уровня психического развития подростка возрасту, с которого предусмотрена уголовная ответственность за то или иное преступление;
г) наличия или отсутствия влияния на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц.
Применительно к российскому уголовному процессу можно выде-лить нескольких групп несовершеннолетних, не подлежащих уголовной ответственности:
1) несовершеннолетние, не достигшие возраста уголовной ответственности;
2) несовершеннолетние, достигшие возраста уголовной ответственно-сти, но имеющие отставание в психическом развитии, не позволяющее им в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими;
3) несовершеннолетние, достигшие возраста уголовной ответственно-сти, но являющиеся невменяемыми. Производство по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего из данных групп будет иметь свои специфические особенности.
Не без оснований можно утверждать, что наличие в уголовном процессе несовершеннолетних, не подлежащих уголовной ответственности, делает необходимым привлечение к производству экспертов и специалистов. В случае если точный возраст несовершеннолетнего не может быть установлен достоверно по документам, назначается судебно-медицинская экспертиза. Однако, как показывает анализ следственной практики, такие случаи достаточно редки. Более важно то, что производство по делам несовершеннолетних, не подлежащих уголовной ответственности, требует назначения и производства комплексной психолого-психиатрической экспертизы, которая даст следователю или дознавателю информацию о наличии или отсутствии у несовершеннолетнего отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, а также влияния такого отставания на осознание им фактического характера своих противоправных действий или бездействия, а также способности руководить ими. Кроме того, анализ такого экспертного заключения позволит следователю сделать адекватный ситуации вывод о способности несовершеннолетнего правильно воспринимать обстоятельства, касающиеся порядка уголовного судопроизводства, а также возможности давать показания по сути уголовного дела.
Не менее важным является получение личностно характеризующей несовершеннолетнего информации. Установление причин и условий, способствовавших совершению преступления, важно для выбора мер воспитательного воздействия на него после передачи материалов в ПДН при ОВД, для осуществления профилактики совершения им последующих преступлений, для выявления иных лиц, принимавших участие в совершении противоправного деяния. Это тем более важно, что две трети преступлений несовершеннолетние совершают в составе группы.
Наиболее сложным и трудоемким, на наш взгляд, является установление влияния на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц, что связано с недостатком определенной криминалистически значимой информации. Этим объясняется то обстоятельство, что уголовные дела по ст. 150 УК РФ возбуждаются крайне редко ввиду их бесперспективности.
Расследование уголовных дел в отношении несовершеннолетних, не подлежащих уголовной ответственности, предъявляет дополнительные требования к уровню профессионализма лица, осуществляющего уголовное преследование. Наличие профессиональных знаний, хорошее владение тактикой производства следственных действий с участием несовершеннолетних, умение установить психологический контакт с подростком являются необходимыми предпосылками оптимального и эффективного расследования.
Определенные трудности возникают при привлечении педагога или психолога к допросу таких несовершеннолетних. Очевидно, в этом случае недопустим хаотичный, случайный выбор подобного специалиста. На наш взгляд, целесообразно и более эффективно к допросу таких несовершенно-летних привлекать только психологов. В то же время на практике это не всегда возможно, особенно при проведении допроса до назначения в отношении несовершеннолетнего комплексной психолого-психиатрической экспертизы. В любом случае при допросе несовершеннолетнего, не подлежащего уголовной ответственности, должен быть учтен ряд его психологических особенностей: повышенная внушаемость, возможность возрастной конфабуляции, склонность к фантазированию, демонстративность поведения. Как правило, подростки понимают, что не могут быть привлечены к уголовной ответственности и открыто демонстрируют осведомленность по этому поводу, нередко бравируют совершенным правонарушением.
Итогом процесса доказывания является прекращение уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего за отсутствием в деянии состава преступления.
Прекращение уголовного преследования ни в коем случае не должно расцениваться несовершеннолетним как некая индульгенция. Примечатель-но, что несовершеннолетние, имеющие отклонения в психическом развитии от возрастной нормы, формально с точки зрения закона не понимающие характера и общественной опасности совершенных им действий, часто быстро понимают выгодность своего положения в уголовном судопроизводстве и нередко бравируют этим, сообщая следователю, что «им все равно ничего не будет». Необходимо помнить и о том, что в большинстве случаев показания несовершеннолетнего, не подлежащего уголовной ответственности, могут являться доказательством, оцениваемым в соотнесении со всей системой других доказательств .
Чтобы усилить результативность этого направления, а также имея це-лью существенно улучшить условия жизни и воспитания детей и подростков из неблагополучных малообеспеченных семей, требуются постоянные целенаправленные усилия. Смысл их реализации в том, чтобы создать в стране принципиально новое положение, когда не должно быть заброшенных, запущенных детей ни в детских домах, ни в школах-интернатах, ни в специальных школах, ни в учреждениях для детей-инвалидов, ни на улице, ни в семье.
В настоящее время именно ради достижения этих целей в стране идет процесс передачи функций предупреждения правонарушений несовершеннолетних от правоохранительных органов к иным государственным и общественным структурам и учреждениям, осуществляющим главным образом социальное обслуживание детей и подростков, защиту и прав и законных интересов.
В нынешних социально-экономических условиях возможности семьи в воспитании и содержании детей значительно уменьшились. В то время как семья, по нашему мнению, является основным субъектом профилактической работы с несовершеннолетними, где начинается нравственное воспитание детей, которое продолжается в дошкольных учреждениях и школах. Ведь именно на родителях лежит обязанность и ответственность за правильное воспитание ребенка, за подготовку его к школе и трудовой деятельности, чтобы он стал достойным членом общества.
Обновление системы образования в России диктуется, прежде всего, необходимостью приведения ее в соответствие с международными стандартами в области образования. Требуются принципиально новые концепции и программа воспитательной работы с подростками, учитывающие не только международный опыт, но и положительные традиции отечественной системы образования. Следовало необходимо возродить и шире внедрять в практику доказавшую свою эффективность формулу организации воспитания: «школа – центр воспитательной работы в микрорайоне», и не только детей, но и взрослых.
В системе общесоциальных мер профилактики подростковой преступности ведущее место следует отводить обеспечению занятости несовершеннолетних трудом. Мировая практика свидетельствует о том, что рыночные отношения предусматривают честный и добросовестный труд. А нравственное отношение к труду надо воспитывать с детства. В связи с этим, представляется, что в принципиально новой ситуации в сфере занятости, связанной с неуклонным ростом безработицы, главной задачей должно стать оказание помощи несовершеннолетним и молодежи в трудоустройстве, профессиональной переориентации, подготовке и переподготовке.
Проблема организации досуга несовершеннолетних – наиболее сложная и труднорешаемая в условиях экономической нестабильности и социокультурного кризиса, требующая комплексного подхода. Первоначально следует изучить досуговые потребности несовершеннолетних и молодежи в каждом регионе, микрорайоне, населенном пункте. Затем, для их реализации объединить и скоординировать усилия администраций, учреждений культуры, религиозных учреждений, органов образования, предприятий, жилищно-коммунальных служб, спортивных, молодежных и других общественных организаций. При этом главный акцент необходимо направить на создание индустрии досуга, социальных молодежных служб, укрепление их кадрового потенциала, улучшение организации работы.
Преследуя более масштабные цели, нежели профилактика и предупреждение преступлений, все указанные общесоциальные меры имеют важный криминологический аспект, поскольку противодействуют криминогенным факторам, влияющим на формирование личности несовершеннолетнего преступника.
Своевременная профилактическая работа с несовершеннолетними в условиях свободы необходима для четкого механизма работы созданной системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, ведущая роль в которой принадлежит не органам внутренних дел, а государственным органам и общественным ор-ганизациям, ибо основные проблемы подростков возникают и могут быть решены за рамками их полномочий.
В связи с этим общесоциальные меры направленные на противодействие преступности несовершеннолетних в большинстве своем должны реализовываться преимущественно через наиболее значимые и долговременные виды деятельности федеральных органов власти и управления по решению крупномасштабных задач в области ювенальной политики. Профилактика правонарушений и преступности среди несовер-шеннолетних должна стать составной ее частью.
Уголовное преследование подлежит прекращению и в отношении не-совершеннолетнего, признанного невменяемым. В этом случае ему судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера.
Только установление всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания по данной категории уголовных дел, позволяет должностному лицу, осуществляющему расследование, прийти к выводу о возможности прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего. Это позволит вынести законное обоснованное и мотивированное решение о прекращении в отношении несовершеннолетнего уголовного преследования.
|
обратная связь
