Слово « право» употребляется юристами в двояком значении - в объективном и субъективном. В объективном смысле право - система норм, установленных государством правил поведения, регулирующих общественные отношения. Применительно к праву собственности достаточно в приведенном, самом кратком определении заменить слова « общественные отношения» словами « отношения собственности» . В субъективном смысле под правом понимается принадлежащая определенному субъекту возможность и обеспеченность определенного поведения . Переход от этого общего определения к понятию субъективного права собственности более сложен .
Некоторые экономисты не проводят различия между собственностью и правом собственности, считая собственность категорией юридической и ссылаясь при этом на К. Маркса . При этом упускают из виду начало цитируемого ими абзаца, в котором Маркс пишет о критическом разборе гегелевской философии права. Гегель развивал свои взгляды на базе римского права . Маркс, критикуя Гегеля, пользовался тем же, привычным для читателя, материалом . Нельзя забывать, что в то время римское право было действующим правом в Германии . А по римскому праву собственность, в отличие от владения, всегда связана с правом, и во всех исследованиях, отправлявшихся от римского права, слово « собственность» употреблялось одинаково для обозначения и собственности, и права собственности.
Диалектику собственности и права собственности призывал учитывать Гуго Гроций, считавший, что для более правильного понимания собственности необходимо познать возникновение права собственности .
В дискуссии о собственности, развернувшейся на страницах « Экономической газеты» в 1989 г., отмечалось, что нужно различать экономическую и правовую формы собственности. По-видимому, это правильно. Возможно, что во избежание путаницы между понятиями собственности и права собственности участилось использование термина « достояние» .
Между тем в научных исследованиях разделяется мнение авторов, говорящих о первично правовой природе категории « собственность» , не выводимой из категории экономической и от нее независимой .
Однако нельзя полагать, будто бы различия между экономическими и юридическими категориями способны привести к тому, что в области экономики будут существовать одни формы собственности, а в области права - другие, в области экономики собственностью будет одно, а в области права - другое.
Субъективное право существует только в правовых отношениях. Правовое отношение собственности является формой экономического отношения собственности .
Понятие права собственности как субъективного права не может быть дано путем простого прибавления слова « право» к данному Марксом понятию собственности как « права присвоения» или « права относиться к вещам как к своим» .
Прежде право собственности по традиции определялось как право владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом .
Академик А.В. Венедиктов в своем труде « Государственная социалистическая собственность» , вышедшем в свет в 1948 г., сделал попытку дать научное определение права собственности, основывающееся на данном К. Марксом понятии собственности.
Прежде чем предложить свое определение, А.В. Венедиктов указывает, почему не может быть принято традиционное определение права собственности как права владения, пользования и распоряжения вещью. Он приводит к этому два основания.
Во-первых, право собственности, по его мнению, не исчерпывается тремя названными правомочиями собственника. А.В. Венедиктов в качестве примера приводит судебный арест имущества, при котором собственник может быть лишен владения, пользования и распоряжения арестованным имуществом, но « у собственника остается все же какой-то реальный « сгусток» его права собственности» .
Во-вторых, определение права собственности « должно само по себе обязывать к раскрытию специфических классовых особенностей отдельных форм собственности в каждой формации» .
О.С. Иоффе, солидаризирующийся с А.В. Венедиктовым, указывал, что недостатком определения права собственности как права пользования, владения и распоряжения имуществом является также то, что выражаемое им отношение представляется на первый взгляд как отношение лица к вещи .
В результате своего исследования А.В. Венедиктов пришел к выводу, что право собственности следует определить « как право индивида или коллектива использовать средства и продукты производства своей властью и в своем интересе на основе существующей в данном обществе системы классовых отношений, и в соответствии с нею» .
Действительными недостатками рассматриваемого определения являются неточности в понятиях, не дающие полного и правильного представления о субъективном праве собственности.
Разве термин « использовать» имущество лучше отражает понятие права собственности, чем « владеть, пользоваться и распоряжаться» ? Ведь совершенно ясно, что « пользование» не охватывает права собственности, хотя понятие « использование» и несколько шире понятия « пользование» .
Если вспомнить историю вопроса, то в классической западной юриспруденции право собственности рассматривалось как наиболее полное господство над вещью. Такое понимание собственности было воспринято из римского частного права и закреплено в законодательстве. Так, ст. 544 Французского гражданского кодекса 1804 г. определяла собственность как « право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом» . Согласно § 903 ГКГ « собственник вещи может... распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять других лиц от всякого на нее воздействия» . Однако уже право XIX столетия знало различные ограничения права собственника. Такие ограничения были предусмотрены в самих определениях собственности, которые содержались в гражданских кодификациях. Особенно много этих ограничений было установлено в отношении права собственности на землю. В этой связи М.И. Кулагин справедливо отмечал, что собственность перестала быть абсолютной, ее содержание определяется ныне в законе .
Если даже отвлечься от сказанного, то все же понятие « своей» власти окажется не совсем точным. Покупатель, действовавший вполне добросовестно и в соответствии с нормами права, может не стать собственником купленной вещи, если продавец не обладал достаточными правомочиями; « своя» власть покупателя зависит, таким образом, от прав других лиц.
А.В. Венедиктов желал этим показать, что правомочия субъекта права собственности не исходят от других субъектов; последнее имеет место в тех случаях (не считая рассмотренного с покупателем), когда право владения, право пользования или право распоряжения предоставляется собственником другим лицам. Но это можно показать, как мы увидим, без употребления понятия « своей» власти, страдающего указанными недостатками .
Введение в определение права собственности понятия « своего интереса» так же не способствует внесению ясности в это представление. В современной литературе встречаются суждения, что осуществление правомочий по владению, пользованию и распоряжению вещью в своем интересе является сущностным признаком вещного права, « позволяющим не только разграничивать вещные и обязательственные права, но и очертить сам круг вещных прав, отграничив их от иных титульных прав лица в отношении вещи» .
Ни в одном из значений понятие интереса не может быть введено в определение права собственности. Кроме того, понятие « своего» интереса является неправильным еще и потому, что оно придает субъективному праву индивидуалистический характер, вступающий в противоречие с необходимым сочетанием личных интересов с общественными интересами .
Всякое определение должно в какой-то мере раскрывать содержание понятия, и определение права собственности должно показывать содержание этого права. Содержанием же права собственности являются права владения, пользования и распоряжения имуществом (п. 2 ст. 35 Конституции, п. 1 ст. 209 ГК).
Вопрос о том, что в содержание права собственности граждан входят право владения, право пользования и право распоряжения, представляется бесспорным . Владение, пользование и распоряжение образуют содержание собственности, и собственник при правовом регулировании, естественно, должен иметь соответствующие правомочия. Недаром все авторы, высказывающиеся против определения права собственности как права владения, пользования и распоряжения имуществом, не могут сами уйти от этой « триады» , как они ее называют. Одни авторы предлагают свои определения, другие, осуждая традиционное определение, ничего не предлагают взамен. Но и те и другие, когда им от общего определения приходится переходить к содержанию права собственности, неизменно оперируют понятиями владения, пользования и распоряжения .
Нельзя согласиться с утверждением, что право государственной и муниципальной собственности имеет иное свое содержание и должно определяться на трех уровнях. На первом уровне оно раскрывается через правомочия Российского государства по управлению всеми объектами государственной собственности. На втором и третьем - через правомочия владения, пользования, распоряжения и управления. На втором уровне объектами управляет Российская Федерация, а на третьем - субъекты Федерации. Аналогичная ситуация складывается и при управлении муниципальной собственностью . Как видно, авторы относят государственную собственность к раздельной собственности, имеющей трех субъектов с различными полномочиями. Причем управление выделяется как самостоятельное полномочие, отличное от полномочия распоряжения. Между тем, как справедливо полагал С.А. Хохлов, когда речь идет об управлении имуществом, триады достаточно. Управление может рассматриваться как составная часть права собственника распоряжаться имуществом .
Что касается охраны и защиты, о которых упоминал А.В. Карасс в указанном уже его сочинении, то они представляют собой возможности любого субъективного права и потому упоминание о них в определениях отдельных субъективных прав не требуется.
Недавно появилось еще одно определение права собственности: гарантированная « государством власть собственника над вещью или иными материальными и нематериальными благами» , ограниченная « законом в интересах всего общества в целом (его экономической, политической и социальных систем) и конкретного индивида в частности.
|
обратная связь
